Гек - Микола в армии
Рядовой Перестукинский закончил писать письмо, поставил жирную точку и громко пукнул.
Ё-моё! Когда же дембель?!
Ё-моё! Когда же дембель?!
Ё-моё! Когда же дембель?!
Когда же дембель?!
Здорово хип-хоп нация (салют!) и остальные здравствуйте (Йоу!)
Микола Перестукинский читает тему новую.
Немного, бля, печальную, но очень даже нужную
О том, как замечательно служить на славу Родине.
Без спроса заграбастали, везли неделю в поезде,
Приехали, построились, а тут клоака полная:
Сугробы, бля, огромные, деревья, бля, короткие
И целый день темно. Служите на здоровье!
Ну что ж, отбой, подъём, потом по расписанию:
Жратва три раза в день зелёная, холодная.
Короче, можно жить, вот только мне не нравится
Мой новый коллектив. Какие-то все стрёмные.
Подходит тут ко мне дедуля мой по призыву
«Сынок, — бакланит он — портянки уже грязные.
Давай-ка, бля, метнись.» А я стою и думаю:
«С чего он нафиг взял, что я ему, бля, родственник?!»
«Иди и сам стирай!» — ой, как он тут обиделся.
Руками стал махать, кричать: «Ублюдок, вешайся!»
С ним, типа, так нельзя. Ну, сами понимаете,
Пришлось ему вломить люлей для утешения.
Подняли в три часа, точней, с кровати скинули,
Пинали, как могли, уделали по совести.
Но это был не я. Неужто вы подумали, что я такой дурак?
Конечно, поменялся, бля, местами с чувачком.
Весь вечер уговаривал, и вот вам результат — угробили солдатика
Почти за просто так придурошные дедушки,
А после отнесли в пункт медицинской помощи.
Заметили подвох, вернулись в жуткой ярости
«Где этот, бля, урод Микола Перестукинский?
Давай его сюда!» — а я лежу тихонечко
И думаю о том, что жрать ужасно хочется.
А дома, в Перестукино, сейчас, наверное, здорово.
Маманя напекла блинов горячих с творогом…
А мне ещё служить, как до Луны на тракторе.
Обидно, что в России служба не контрактная.
Дебилы дембеля (уроды) совсем с катушек съехали,
Решили извести конкретно по уставу, бля.
Устроили в ружьё, всех выгнали на улицу,
Физчас у вас сейчас, давайте, типа, бегайте.
До самого утра мы бегали и прыгали,
Толкали шар земной, по плацу дружно ползали.
Я даже подустал от этой сраной армии
За эти два часа сплошного издевательства.
Встаю и говорю: «Всё! Хватит, бля, галашиться!
Ребята, вы чего? Боитесь этих пидоров?!
Их тридцать человек, а нас пятьсот с полтиною!
Давайте, бля, заставим их делать то же самое.»
Какая красота, когда все делом заняты!
Стараются, пыхтят, качают, бляха, бицепсы.
Ну прям морские львы, защитники Отечества.
Приятно посмотреть. Вот это мне, бля, нравится.
Служу теперь ништяк, почти ничё не делаю.
Видак смотрю, курю, пишу тихонько песенки
Про этот дивный край, про тундру эту вечную.
Короче, всё О'Кей. Вот только не хватает мне
Маманиных блинов поджаренных на маслице.
Но это не беда, ведь дембель этот грёбанный
Когда-нибудь придёт, и я с огромной радостью
До рвоты их нажрусь и шоу забабахаю
Такой величины, что места будет мало вам.
От зависти умрут в Нью-Йорке негры сразу же.
Микола Перестукинский сегодня служит в армии,
А завтра моя лирика…Ну, а дальше вы знаете!
Ну ладно, до свидания, ещё не раз услышимся,
А может быть увидимся. Вот это будет весело!
Пишите письма мне. Вот адрес: Заполярие,
В.ч. гм-гм, Микола Перестукинский.
Рядовому Перестукинскому осталось служить шестьсот девяносто дней и тринадцать часов.
А-а-а-а! Когда же ДЕМБЕЛЬ?!
Ё-моё! Когда же дембель?!
Ё-моё! Когда же дембель?!
Ё-моё! Когда же дембель?!
Когда же дембель?!
Здорово хип-хоп нация (салют!) и остальные здравствуйте (Йоу!)
Микола Перестукинский читает тему новую.
Немного, бля, печальную, но очень даже нужную
О том, как замечательно служить на славу Родине.
Без спроса заграбастали, везли неделю в поезде,
Приехали, построились, а тут клоака полная:
Сугробы, бля, огромные, деревья, бля, короткие
И целый день темно. Служите на здоровье!
Ну что ж, отбой, подъём, потом по расписанию:
Жратва три раза в день зелёная, холодная.
Короче, можно жить, вот только мне не нравится
Мой новый коллектив. Какие-то все стрёмные.
Подходит тут ко мне дедуля мой по призыву
«Сынок, — бакланит он — портянки уже грязные.
Давай-ка, бля, метнись.» А я стою и думаю:
«С чего он нафиг взял, что я ему, бля, родственник?!»
«Иди и сам стирай!» — ой, как он тут обиделся.
Руками стал махать, кричать: «Ублюдок, вешайся!»
С ним, типа, так нельзя. Ну, сами понимаете,
Пришлось ему вломить люлей для утешения.
Подняли в три часа, точней, с кровати скинули,
Пинали, как могли, уделали по совести.
Но это был не я. Неужто вы подумали, что я такой дурак?
Конечно, поменялся, бля, местами с чувачком.
Весь вечер уговаривал, и вот вам результат — угробили солдатика
Почти за просто так придурошные дедушки,
А после отнесли в пункт медицинской помощи.
Заметили подвох, вернулись в жуткой ярости
«Где этот, бля, урод Микола Перестукинский?
Давай его сюда!» — а я лежу тихонечко
И думаю о том, что жрать ужасно хочется.
А дома, в Перестукино, сейчас, наверное, здорово.
Маманя напекла блинов горячих с творогом…
А мне ещё служить, как до Луны на тракторе.
Обидно, что в России служба не контрактная.
Дебилы дембеля (уроды) совсем с катушек съехали,
Решили извести конкретно по уставу, бля.
Устроили в ружьё, всех выгнали на улицу,
Физчас у вас сейчас, давайте, типа, бегайте.
До самого утра мы бегали и прыгали,
Толкали шар земной, по плацу дружно ползали.
Я даже подустал от этой сраной армии
За эти два часа сплошного издевательства.
Встаю и говорю: «Всё! Хватит, бля, галашиться!
Ребята, вы чего? Боитесь этих пидоров?!
Их тридцать человек, а нас пятьсот с полтиною!
Давайте, бля, заставим их делать то же самое.»
Какая красота, когда все делом заняты!
Стараются, пыхтят, качают, бляха, бицепсы.
Ну прям морские львы, защитники Отечества.
Приятно посмотреть. Вот это мне, бля, нравится.
Служу теперь ништяк, почти ничё не делаю.
Видак смотрю, курю, пишу тихонько песенки
Про этот дивный край, про тундру эту вечную.
Короче, всё О'Кей. Вот только не хватает мне
Маманиных блинов поджаренных на маслице.
Но это не беда, ведь дембель этот грёбанный
Когда-нибудь придёт, и я с огромной радостью
До рвоты их нажрусь и шоу забабахаю
Такой величины, что места будет мало вам.
От зависти умрут в Нью-Йорке негры сразу же.
Микола Перестукинский сегодня служит в армии,
А завтра моя лирика…Ну, а дальше вы знаете!
Ну ладно, до свидания, ещё не раз услышимся,
А может быть увидимся. Вот это будет весело!
Пишите письма мне. Вот адрес: Заполярие,
В.ч. гм-гм, Микола Перестукинский.
Рядовому Перестукинскому осталось служить шестьсот девяносто дней и тринадцать часов.
А-а-а-а! Когда же ДЕМБЕЛЬ?!
Количество просмотров: 89