Гек - Блиндаж
— Хочу дать пояснение к следующей песне. Здесь в припеве поётся о том, что человек пишет в письме домой, а в куплетах рассказывается о том, что происходит на самом деле.
Тёмная ночь,
Только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах,
Тускло звёзды мерцают.
Земля гудит, ей в эту ночь не спится.
Блиндаж дрожит от грохота и брани.
При свете молний веселится ангел смерти,
Он, прям, над нами машет чёрными крылами.
Я вижу: лица побледнели, губы сжаты,
Нет больше страха, ощущаю своим телом,
Как пули вспарывают брёвна, режут небо.
Похоже, хищник настигает свою жертву.
Вонзает когти и клыки в сырое мясо.
У новобранцев весь обед пошёл наружу.
Мерцают вспышки от снарядов, неприятно
Сереет свет, всё замерло как будто.
Теперь к огню прибавились и мины.
Нет ничего ужасней силы смерча.
Где он пронёсся, будут братские могилы.
Вот отправляется на пост вторая смена.
Вернулась первая, забрызганные грязью
Совсем продрогли бедолаги.
Кто-то молча садится в угол.
Другой двумя руками закрыл лицо, рыдает.
Что ж, бывает, он сам, того не понимая, заставляет
Других трястись безумно в танце смерти.
А это месиво вокруг не утихает.
Сосредоточено всё зло в едином месте.
Тёмная ночь.
Ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком
Ты слезу утираешь.
Атака началась, но всё ещё не рвутся
Снаряды. Видно, мы теряем чувство слуха.
Окопов больше нет, лишь ямы и воронки
И трупы, трупы, трупы. Шарахнуло над ухом.
Темно, етить-тыду, да чтоб им пусто было.
Засыпало. Лежим. Всё, вроде бы, на месте.
Спустился замполит. Он говорит — сегодня
Попробует еду доставить — эта новость,
Конечно, утишает немного новобранцев,
Но мне-то ведь известно: попытка — лишь попытка.
Там пламени поток такой, что даже мышка
Не сможет проскочить, не то, что хлеборезка.
Я затянул ремень, живот свело от боли.
Достал из вещмешка последнюю горбуху.
Воды в запасе ноль. Я думал, что утро
Сегодня не придёт, не будет больше утра.
Ты меня ждёшь
И у детской кроватки не спишь,
И поэтому, знаю, со мной
Ничего не случится.
Под утро началось, чего я так боялся —
Припадок, мать их так, у наших новобранцев.
Я знаю этот взгляд, не раз такое видел,
Осевший и пустой, готовый разорваться
На тысячи частиц; боец пополз на выход.
Я вслед ему: «Куда?» «Я щас вернусь». — Он шепчет.
Добрался до дверей. «Ты обожди немного». —
Хватаю за рукав, держу, а он лопочет:
«Пусти меня. Пусти. Я не могу так больше».
Держу его сильней, брыкается, дерётся,
С покрытых пеной губ срываются невнятно
Какие-то слова, как птица в клетке бьётся.
Боится в блиндаже остаться — это приступ.
Я знаю по себе, здесь можно задохнуться.
И он во власти весь лишь одного стремления
Выбраться наружу, на воздух протолкнуться.
Он вырвался, удрал, я бросился вдогонку.
Тут что-то на меня со свистом накатило.
Удар. Земля. Огонь. Мелькают каски, форма.
Кусками мясо. Всё. Весь мир остановило.
Тёмная ночь,
Только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах,
Тускло звёзды мерцают.
Земля гудит, ей в эту ночь не спится.
Блиндаж дрожит от грохота и брани.
При свете молний веселится ангел смерти,
Он, прям, над нами машет чёрными крылами.
Я вижу: лица побледнели, губы сжаты,
Нет больше страха, ощущаю своим телом,
Как пули вспарывают брёвна, режут небо.
Похоже, хищник настигает свою жертву.
Вонзает когти и клыки в сырое мясо.
У новобранцев весь обед пошёл наружу.
Мерцают вспышки от снарядов, неприятно
Сереет свет, всё замерло как будто.
Теперь к огню прибавились и мины.
Нет ничего ужасней силы смерча.
Где он пронёсся, будут братские могилы.
Вот отправляется на пост вторая смена.
Вернулась первая, забрызганные грязью
Совсем продрогли бедолаги.
Кто-то молча садится в угол.
Другой двумя руками закрыл лицо, рыдает.
Что ж, бывает, он сам, того не понимая, заставляет
Других трястись безумно в танце смерти.
А это месиво вокруг не утихает.
Сосредоточено всё зло в едином месте.
Тёмная ночь.
Ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком
Ты слезу утираешь.
Атака началась, но всё ещё не рвутся
Снаряды. Видно, мы теряем чувство слуха.
Окопов больше нет, лишь ямы и воронки
И трупы, трупы, трупы. Шарахнуло над ухом.
Темно, етить-тыду, да чтоб им пусто было.
Засыпало. Лежим. Всё, вроде бы, на месте.
Спустился замполит. Он говорит — сегодня
Попробует еду доставить — эта новость,
Конечно, утишает немного новобранцев,
Но мне-то ведь известно: попытка — лишь попытка.
Там пламени поток такой, что даже мышка
Не сможет проскочить, не то, что хлеборезка.
Я затянул ремень, живот свело от боли.
Достал из вещмешка последнюю горбуху.
Воды в запасе ноль. Я думал, что утро
Сегодня не придёт, не будет больше утра.
Ты меня ждёшь
И у детской кроватки не спишь,
И поэтому, знаю, со мной
Ничего не случится.
Под утро началось, чего я так боялся —
Припадок, мать их так, у наших новобранцев.
Я знаю этот взгляд, не раз такое видел,
Осевший и пустой, готовый разорваться
На тысячи частиц; боец пополз на выход.
Я вслед ему: «Куда?» «Я щас вернусь». — Он шепчет.
Добрался до дверей. «Ты обожди немного». —
Хватаю за рукав, держу, а он лопочет:
«Пусти меня. Пусти. Я не могу так больше».
Держу его сильней, брыкается, дерётся,
С покрытых пеной губ срываются невнятно
Какие-то слова, как птица в клетке бьётся.
Боится в блиндаже остаться — это приступ.
Я знаю по себе, здесь можно задохнуться.
И он во власти весь лишь одного стремления
Выбраться наружу, на воздух протолкнуться.
Он вырвался, удрал, я бросился вдогонку.
Тут что-то на меня со свистом накатило.
Удар. Земля. Огонь. Мелькают каски, форма.
Кусками мясо. Всё. Весь мир остановило.
Количество просмотров: 74