Verano - Хрусталь и Жемчуг
[Текст песни «Хрусталь и Жемчуг»]
[Куплет 1]
Вот кофе, и не думай ни о чем
Тот молод здесь, кто лучше освещен
Официант насвистывает Верди
Вот бровь моста, вот колокольни клюв
Вот сваи троеперстием сомкнув
Вода поет преодоленье смерти
Белье пестрит. Глициния цветет
Соединяя этот мир и тот
Свет за монетку щелкает над фреской
Пасхальная Венеция, цинга
Твои фасады жрет и берега
И всякую морщинку чертит резкой
Но погляди: ведь ты затмила всех
В проулках тишь, на набережной смех
А к белому приносят сыр скаморца
И пена яркая обходит катер вдоль
Как седина лукавая, как соль
В кудрях тяжелых средиземноморца
[Куплет 2]
Я не бедствую, — Стефано говорит, — не бедствую, —
Жую зелень морскую да кожуру небесную:
Есть еще забегаловка на Фондамента-Нани:
Полторы монеты за бутерброд с тунцом
Там таким утешенье: с мятым сухим лицом
И дырой в кармане
Я не сетую, — он утверждает, — я себя даже радую —
Я повсюду ношу с собой фляжку с граппою:
В клетчатой жилетке ли, в пиджаке ли
Четверть века назад мой друг, докторам назло
Делал также, пока сердечко не отвезло
Бедолагу на Сан-Микеле
Это была опера, девочка, как он пил, это был балет его:
Жалко, ты никогда не увидишь этого, —
Только и успевали бросать на поднос закуски
А потом зашел — его нет, и после зашел — всё нет
А поэт ли он был, не знаю, разве поэт?
Черт его разберет по-русски
[Куплет 3]
Круши меня, как пленника, влеки:
Оббитые о мрамор каблуки
Я каждый вечер стаскиваю с воем —
Все причаститься, жадные, как псы
Твоей больной съезжаются красы
И самый воздух хочет быть присвоен
Над стенами, исстроганными сплошь
Но ты им ничего не отдаешь:
Ни камушка, ни отблеска, ни плача
Подсвечники, колечки из стекла, —
Но как купить, какою ты была
Какой еще цвела, как у карпаччо:
Персидские ковры через балкон
Веснушчатые бюсты из окон
И драчуны на Понте деи Пуньи
Но мы глядим, голодные, как псы —
И тут сквозь нас идут твои купцы
И карлики, и мавры, и колдуньи
[Куплет 4]
Хоть мы, как царства, снесены
С поверхности земли
Мы всё еще умеем сны
И видим корабли
Небесные матросы в нас
Запрятанные вглубь
Поют, не открывая глаз
Не размыкая губ
Созвездия еще лежат
Как будто мы юны
Зрачок божественный прижат
К отверстию луны
Хоть мы распороты, как сеть
Мы из своей норы
Способны вспоминать и петь
И сочинять миры
И как обходчики путей
Ходить через века
И говорить через детей
На предках языка
Хоть памятники нас мертвят
Мы тут из-под руки
Глядим, как в пальмовых ветвях
Снуют бурундуки
И льются мёд и куркума
Из солнечной трубы
На наши стертые дома
Невидимые лбы
[Куплет 5]
Хрусталь и жемчуг от морозов
И аметист
Твой Петербург смотри как розов
И золотист
Кто заводи обводит черным
Синит снега
Куинджи или Уильям Тернер
Или Дега?
На юг, как племена живые
Бредут дымы
И вот, окликнуты впервые
Застыли мы
Как дети, бросившие игры
На полчаса
Чтобы узнать: снега воздвигли
И небеса
Наладили метель из сказки
И фонари
Ступай, дитя, и пробуй связки:
Благодари
[Куплет 6]
Старая гвардия, вечная отрада моих очей
Собирается к девяти, что бы ни случилось
Церемонно здоровается со мной, и, сама учтивость
Я ношу ей закуски, сок и масала-чай
Заклинатели бесов, опальные королевичи и глотательницы огня
Толкователи шрамов, поэты, ересиархи:
Опаляют длинные косяки на свечном огарке
Пересмеиваются, поглядывая на меня
Это край континента: в двухстах шагах, невообразим
Океан, и все звуки жертвуются прибою
Я люблю послушать, как он беседует сам с собою
Я работаю здесь четырнадцать долгих зим
— Эти вот накурятся, Пэт, и что может быть мерзей:
Ходят поглядеть, как я сплю, похихикать, два идиота
— В нашем возрасте, детка, это уже забота:
Проверять по ночам, кто жив из твоих друзей
Говорят, у них были дворцы с добром — не пересчитаешь вдесятером
И в лицо их не узнавали только слепые
— Исполняешь желания, Падмакар?
— Вообще любые
— Тогда чаю с медом и имбирем
[Куплет 7]
Связь мерцает. Контакт искрит
Падая, ветки кокосов кровлю
Крошат вдребезги, как бисквит
Вещи не подлежат контролю
Мы, заводы большой вины
В Индии спасены
Дом почуешь за двадцать ям
В дом заходят гекконы, мыши
Сахар нравится муравьям
Ворон грает с утра на крыше
Хриплый кашель соседа слышен
Так, как будто он спит в мешке
Прямо в твоей башке
То, как переживаешь грязь
Как бежишь ее — главный вызов
Как уйдешь в нее, матерясь
Как ее разгадаешь, вызнав:
Псы, коровы, жуки — цари
Грязь у тебя внутри
Как стыдишься своих темнот
Нетерпимый к чужим помоям:
Индия лечит мгновенно от
Ложных эго, дерьмом и морем
Всюду бог. Ты его омоним
Это — храмы и алтари
И — у тебя внутри
Всё изведай и отрази
Всё, что здесь вызывает ярость:
Разгляди на свету, вблизи
Как чудесное состоялось:
Вот растаскивают усталость
Яд гордыни, яд нелюбви
Мыши и муравьи
Это принцип. Ты ни при чём
Тот, кто вечно был виноватым
Ощущает, что вдруг прощен
Он услышан. Он только атом:
В два сосновых ствола охватом
Вооружившийся до бровей
Бешеный муравей
Бог начнет с твоего лица
Как поедешь в тук-туке с рикшей
Как увидишь кокос, возникший
В шаге от твоего крыльца:
Он найдет тебя, стервеца
Он как молнией голубой
Вспыхнет перед тобой
[Куплет 1]
Вот кофе, и не думай ни о чем
Тот молод здесь, кто лучше освещен
Официант насвистывает Верди
Вот бровь моста, вот колокольни клюв
Вот сваи троеперстием сомкнув
Вода поет преодоленье смерти
Белье пестрит. Глициния цветет
Соединяя этот мир и тот
Свет за монетку щелкает над фреской
Пасхальная Венеция, цинга
Твои фасады жрет и берега
И всякую морщинку чертит резкой
Но погляди: ведь ты затмила всех
В проулках тишь, на набережной смех
А к белому приносят сыр скаморца
И пена яркая обходит катер вдоль
Как седина лукавая, как соль
В кудрях тяжелых средиземноморца
[Куплет 2]
Я не бедствую, — Стефано говорит, — не бедствую, —
Жую зелень морскую да кожуру небесную:
Есть еще забегаловка на Фондамента-Нани:
Полторы монеты за бутерброд с тунцом
Там таким утешенье: с мятым сухим лицом
И дырой в кармане
Я не сетую, — он утверждает, — я себя даже радую —
Я повсюду ношу с собой фляжку с граппою:
В клетчатой жилетке ли, в пиджаке ли
Четверть века назад мой друг, докторам назло
Делал также, пока сердечко не отвезло
Бедолагу на Сан-Микеле
Это была опера, девочка, как он пил, это был балет его:
Жалко, ты никогда не увидишь этого, —
Только и успевали бросать на поднос закуски
А потом зашел — его нет, и после зашел — всё нет
А поэт ли он был, не знаю, разве поэт?
Черт его разберет по-русски
[Куплет 3]
Круши меня, как пленника, влеки:
Оббитые о мрамор каблуки
Я каждый вечер стаскиваю с воем —
Все причаститься, жадные, как псы
Твоей больной съезжаются красы
И самый воздух хочет быть присвоен
Над стенами, исстроганными сплошь
Но ты им ничего не отдаешь:
Ни камушка, ни отблеска, ни плача
Подсвечники, колечки из стекла, —
Но как купить, какою ты была
Какой еще цвела, как у карпаччо:
Персидские ковры через балкон
Веснушчатые бюсты из окон
И драчуны на Понте деи Пуньи
Но мы глядим, голодные, как псы —
И тут сквозь нас идут твои купцы
И карлики, и мавры, и колдуньи
[Куплет 4]
Хоть мы, как царства, снесены
С поверхности земли
Мы всё еще умеем сны
И видим корабли
Небесные матросы в нас
Запрятанные вглубь
Поют, не открывая глаз
Не размыкая губ
Созвездия еще лежат
Как будто мы юны
Зрачок божественный прижат
К отверстию луны
Хоть мы распороты, как сеть
Мы из своей норы
Способны вспоминать и петь
И сочинять миры
И как обходчики путей
Ходить через века
И говорить через детей
На предках языка
Хоть памятники нас мертвят
Мы тут из-под руки
Глядим, как в пальмовых ветвях
Снуют бурундуки
И льются мёд и куркума
Из солнечной трубы
На наши стертые дома
Невидимые лбы
[Куплет 5]
Хрусталь и жемчуг от морозов
И аметист
Твой Петербург смотри как розов
И золотист
Кто заводи обводит черным
Синит снега
Куинджи или Уильям Тернер
Или Дега?
На юг, как племена живые
Бредут дымы
И вот, окликнуты впервые
Застыли мы
Как дети, бросившие игры
На полчаса
Чтобы узнать: снега воздвигли
И небеса
Наладили метель из сказки
И фонари
Ступай, дитя, и пробуй связки:
Благодари
[Куплет 6]
Старая гвардия, вечная отрада моих очей
Собирается к девяти, что бы ни случилось
Церемонно здоровается со мной, и, сама учтивость
Я ношу ей закуски, сок и масала-чай
Заклинатели бесов, опальные королевичи и глотательницы огня
Толкователи шрамов, поэты, ересиархи:
Опаляют длинные косяки на свечном огарке
Пересмеиваются, поглядывая на меня
Это край континента: в двухстах шагах, невообразим
Океан, и все звуки жертвуются прибою
Я люблю послушать, как он беседует сам с собою
Я работаю здесь четырнадцать долгих зим
— Эти вот накурятся, Пэт, и что может быть мерзей:
Ходят поглядеть, как я сплю, похихикать, два идиота
— В нашем возрасте, детка, это уже забота:
Проверять по ночам, кто жив из твоих друзей
Говорят, у них были дворцы с добром — не пересчитаешь вдесятером
И в лицо их не узнавали только слепые
— Исполняешь желания, Падмакар?
— Вообще любые
— Тогда чаю с медом и имбирем
[Куплет 7]
Связь мерцает. Контакт искрит
Падая, ветки кокосов кровлю
Крошат вдребезги, как бисквит
Вещи не подлежат контролю
Мы, заводы большой вины
В Индии спасены
Дом почуешь за двадцать ям
В дом заходят гекконы, мыши
Сахар нравится муравьям
Ворон грает с утра на крыше
Хриплый кашель соседа слышен
Так, как будто он спит в мешке
Прямо в твоей башке
То, как переживаешь грязь
Как бежишь ее — главный вызов
Как уйдешь в нее, матерясь
Как ее разгадаешь, вызнав:
Псы, коровы, жуки — цари
Грязь у тебя внутри
Как стыдишься своих темнот
Нетерпимый к чужим помоям:
Индия лечит мгновенно от
Ложных эго, дерьмом и морем
Всюду бог. Ты его омоним
Это — храмы и алтари
И — у тебя внутри
Всё изведай и отрази
Всё, что здесь вызывает ярость:
Разгляди на свету, вблизи
Как чудесное состоялось:
Вот растаскивают усталость
Яд гордыни, яд нелюбви
Мыши и муравьи
Это принцип. Ты ни при чём
Тот, кто вечно был виноватым
Ощущает, что вдруг прощен
Он услышан. Он только атом:
В два сосновых ствола охватом
Вооружившийся до бровей
Бешеный муравей
Бог начнет с твоего лица
Как поедешь в тук-туке с рикшей
Как увидишь кокос, возникший
В шаге от твоего крыльца:
Он найдет тебя, стервеца
Он как молнией голубой
Вспыхнет перед тобой
Количество просмотров: 1