Пост Мортем - Requiescat In Pace
В небывалой обиде бредет семилетний малый из дома,
Поникший, упрямо плетется, волоча еле ноги,
Дома наказан за разбитую вазу на кухне,
Кто же мог знать, что полка, дав трещину, рухнет?
Оказался под огнем едкой критики отца,
Неправый, став бедой из малого юнца,
Ушел прочь из дома, где нет места ни лжи и ни обману,
Проклиная все на свете, даже папу и маму.
Шли минуты, он все дальше, высыхают слезы,
Вроде дышится легче, в парке усмиряют сосны,
Почти забыл о бедах, ускорил шаг мимо страстной пары,
Не смотрел на них, словно боялся кары.
И вот дорога, светофор, нет пешеходов, вечер,
Ступил на зеленый, пошел делать нечего,
Шаг, второй, третий, гул, визг шин,
Удар, тишина, тьма, тихие маты мужчины.
Силы покидают тело, голос тише,
Даже если молишь бога громко, он не услышит,
И твой крик помнят лишь опавшие листья,
Даже если молишь бога громко, он не услышит.
Лицо разбилось о стекло, как ваза об пол,
Конечности перекрутило под невозможным углом,
Тело кинули в канализационную трубу,
Пока летел, распорол живот об арматуру.
И выжил, собирая потроха руками, звал маму,
Но в этом районе лишь наркоманы,
Его жрали наживую крысы, от чего глаза закатывались так,
Что были видны глазные мышцы.
Когда срок вышел, он умирал в агонии,
В последний раз сплюнув кровь и обоссавшись от боли,
В какой раз покаялся, хотел вернуться к семье,
И умер не один, но в компании червей.
Его не нашли, хотя искали бледными от горя,
Страдали, не чувствуя и сотой доли его боли,
В памяти остался в объятьях родных лиц,
А так, полусъеденным трупом, со стаей крыс.
Силы покидают тело, голос тише,
Даже если молишь бога громко, он не услышит,
И твой крик помнят лишь опавшие листья,
Даже если молишь бога громко, он не услышит.
Поникший, упрямо плетется, волоча еле ноги,
Дома наказан за разбитую вазу на кухне,
Кто же мог знать, что полка, дав трещину, рухнет?
Оказался под огнем едкой критики отца,
Неправый, став бедой из малого юнца,
Ушел прочь из дома, где нет места ни лжи и ни обману,
Проклиная все на свете, даже папу и маму.
Шли минуты, он все дальше, высыхают слезы,
Вроде дышится легче, в парке усмиряют сосны,
Почти забыл о бедах, ускорил шаг мимо страстной пары,
Не смотрел на них, словно боялся кары.
И вот дорога, светофор, нет пешеходов, вечер,
Ступил на зеленый, пошел делать нечего,
Шаг, второй, третий, гул, визг шин,
Удар, тишина, тьма, тихие маты мужчины.
Силы покидают тело, голос тише,
Даже если молишь бога громко, он не услышит,
И твой крик помнят лишь опавшие листья,
Даже если молишь бога громко, он не услышит.
Лицо разбилось о стекло, как ваза об пол,
Конечности перекрутило под невозможным углом,
Тело кинули в канализационную трубу,
Пока летел, распорол живот об арматуру.
И выжил, собирая потроха руками, звал маму,
Но в этом районе лишь наркоманы,
Его жрали наживую крысы, от чего глаза закатывались так,
Что были видны глазные мышцы.
Когда срок вышел, он умирал в агонии,
В последний раз сплюнув кровь и обоссавшись от боли,
В какой раз покаялся, хотел вернуться к семье,
И умер не один, но в компании червей.
Его не нашли, хотя искали бледными от горя,
Страдали, не чувствуя и сотой доли его боли,
В памяти остался в объятьях родных лиц,
А так, полусъеденным трупом, со стаей крыс.
Силы покидают тело, голос тише,
Даже если молишь бога громко, он не услышит,
И твой крик помнят лишь опавшие листья,
Даже если молишь бога громко, он не услышит.
Количество просмотров: 77