Жил старик, колесо крутил,
Целый век он кувшин лепил, свой
На ветрах замешивал воздух
И скрипел друг, гончарный круг,
Тихо пел рано поутру он
Старый мудрец талым звездам:
"Ты вертись, крутись, мое колесо,
Не нужны мне ни вода, ни песок,
Напоит людей росой мой кувшин,
Мой серебряный кувшин
Будет легким он, как крик птичьих стай,
И прозрачным, будто горный хрусталь
Тоньше тонкого листа у осин
Будет лунный мой кувшин"
Годы шли, спину сгорбили,
Круг скрипел, ветры гордые, взвив,
Затихали в пальцах покорно
И смеясь, а что худого в том,
Люд кричал: "Сумасшедший он!" Но
Им в ответ шептал старец вздорный:
"Ты вертись, крутись, мое колесо,
Не нужны мне ни вода, ни песок,
Напоит людей росой мой кувшин,
Мой серебряный кувшин
Будет легким он, как крик птичьих стай,
И прозрачным, будто горный хрусталь
Тоньше тонкого листа у осин
Будет лунный мой кувшин"
Зло свое кто осудит сам?
Раз в сто лет чудо сбудется, и
Засверкал кувшин круторогий
Полон был до краев водой,
Голубой ледяной росой Пей,
Путник, он стоит у дороги
И теперь зависть белая,
И теперь люди веруют И
Чудеса в цене потеряли
А дожди грустной осенью
С неба ветром доносят нам
Лишь обрывки песенки старой:
"Ты вертись, крутись, мое колесо,
Не нужны мне ни вода, ни песок,
Напоит людей росой мой кувшин,
Мой серебряный кувшин
Будет легким он, как крик птичьих стай,
И прозрачным, будто горный хрусталь
Тоньше тонкого листа у осин
Будет лунный мой кувшин"
